Жили-были на свете муж да жена. Жили они не в ладу, не по душе были друг другу.
Муж жену честил дурехой, жена его обзывала дурнем, и не прекращалась у них свара.
Как-то купил муж на рынке несколько пудов масла и риса, нанял носильщика и доставил домой.
Обозлилась жена на него:
— Небось не веришь, когда тебя дурнем называю, а вот подумай, к чему нам столько масла да рису? Ты что, поминки по отцу справлять собираешься или же свадьбу сына играть?
— Слушай, жена, — о каких поминках, о какой свадьбе ты болтаешь?! Возьми да прибереги — я это купил для Барэкендана.
Успокоилась жена, унесла припасы в чулан.
Время идет. Жена ждет, ждет, а Барэкендан все не приходит. Сидит она однажды перед дверью и видит: шагает по улице человек, куда-то торопится… Присмотрелась она к нему, окликнула его:
— Братец, а братец! Остановись-ка… Остановился прохожий.
— Скажи-ка, братец, не ты ли будешь Барэкендан?
Смекнул прохожий, что у женщины в голове заклепки не хватает, и подумал: «Скажу-ка ей, что это я… Погляжу, что-из этого выйдет».
— Правильно, сестрица, я Барэкендан. Хочешь сказать мне что-либо?
— А хочу я сказать тебе, что не нанимались мы твое масло да твой рис хранить! Хватит с нас, что столько времени хранили… Стыда у тебя нет, что ли?! Почему не забираешь свое добро?
— Зря, сестрица, ты сердишься — я и пришел за своим добром: разыскивал ваш дом, все не находил…
— Ну, заходи же, забирай!
Зашел прохожий, забрал припасы, взвалил себе на спину, да как припустит по дороге — пятками к этому дому, лицом — к своему селу!.. Вернулся домой муж той женщины, а она ему говорит:
— Да, зашел сегодня Барэкендан твой. Всучила я ему, наконец, его добро!
— Какой барэкендан, что за добро?
— Да масло с рисом, что ты принес… Понимаешь, увидела я, как он по улице идет, наш дом ищет. Зазвала я его, отругала, заставила забрать рис да масло.
— Вай, да разрушится дом твой, безмозглая женщина! По какой дороге он ушел?
— В-о-о-н по той…
Вскочил муж на коня, поскакал догонять Барэкендана.
Идет Барэкендан по дороге, все оборачивается. Увидел, что скачет по дороге верховой и догадался — гонится за ним муж обманутой женщины.
Поравнялся с ним всадник и говорит:
— Добрый день, братец!
— Да будет он добрым для тебя!
— Не обогнал ли тебя недавно один человек?
— Обогнал.
— Нес он что-нибудь на спине?
— Как же, нес.
— А… вот его-то мне и надо! Давно ли это было?
— Да уж немало времени прошло.
— А догоню я его, если пущу коня вскачь?
— Где тебе его догнать?! Ты же на коне, а он — пеший… Пока твой конь четырьмя ногами переберет — раз… два… три., четыре… — тот человек на своих на двоих как засеменит: раз-два, раз-два! Сразу опередит тебя — только его и видели!..
— Что ж мне делать-то?
— Да только одно и остается: сойди с коня — я за ним присмотрю, — а сам беги за ним пешком, может, и догонишь.
Спешился муж дурехи, оставил коня у прохожего, а сам пустился пешим догонять вора. А Барэкендан подождал, пока он скрылся из виду, навьючил ношу на коня, вскочил на него и, свернув с дороги, принялся нахлестывать коня.
Бежит по дороге муж дурехи, бежит и, поняв, что не догнать ему вора, останавливается, идет назад. Возвращается и видит, что потерял и коня…
Вернулся он домой, и снова вспыхнула свара; муж корит жену за масло да рис, та его — за коня.
Так до сих пор и идет у них перебранка: муж жену честит дурехой, та его обзывает дурнем, а Барэкендан слушает да посмеивается.
Муж жену честил дурехой, жена его обзывала дурнем, и не прекращалась у них свара.
Как-то купил муж на рынке несколько пудов масла и риса, нанял носильщика и доставил домой.
Обозлилась жена на него:
— Небось не веришь, когда тебя дурнем называю, а вот подумай, к чему нам столько масла да рису? Ты что, поминки по отцу справлять собираешься или же свадьбу сына играть?
— Слушай, жена, — о каких поминках, о какой свадьбе ты болтаешь?! Возьми да прибереги — я это купил для Барэкендана.
Успокоилась жена, унесла припасы в чулан.
Время идет. Жена ждет, ждет, а Барэкендан все не приходит. Сидит она однажды перед дверью и видит: шагает по улице человек, куда-то торопится… Присмотрелась она к нему, окликнула его:
— Братец, а братец! Остановись-ка… Остановился прохожий.
— Скажи-ка, братец, не ты ли будешь Барэкендан?
Смекнул прохожий, что у женщины в голове заклепки не хватает, и подумал: «Скажу-ка ей, что это я… Погляжу, что-из этого выйдет».
— Правильно, сестрица, я Барэкендан. Хочешь сказать мне что-либо?
— А хочу я сказать тебе, что не нанимались мы твое масло да твой рис хранить! Хватит с нас, что столько времени хранили… Стыда у тебя нет, что ли?! Почему не забираешь свое добро?
— Зря, сестрица, ты сердишься — я и пришел за своим добром: разыскивал ваш дом, все не находил…
— Ну, заходи же, забирай!
Зашел прохожий, забрал припасы, взвалил себе на спину, да как припустит по дороге — пятками к этому дому, лицом — к своему селу!.. Вернулся домой муж той женщины, а она ему говорит:
— Да, зашел сегодня Барэкендан твой. Всучила я ему, наконец, его добро!
— Какой барэкендан, что за добро?
— Да масло с рисом, что ты принес… Понимаешь, увидела я, как он по улице идет, наш дом ищет. Зазвала я его, отругала, заставила забрать рис да масло.
— Вай, да разрушится дом твой, безмозглая женщина! По какой дороге он ушел?
— В-о-о-н по той…
Вскочил муж на коня, поскакал догонять Барэкендана.
Идет Барэкендан по дороге, все оборачивается. Увидел, что скачет по дороге верховой и догадался — гонится за ним муж обманутой женщины.
Поравнялся с ним всадник и говорит:
— Добрый день, братец!
— Да будет он добрым для тебя!
— Не обогнал ли тебя недавно один человек?
— Обогнал.
— Нес он что-нибудь на спине?
— Как же, нес.
— А… вот его-то мне и надо! Давно ли это было?
— Да уж немало времени прошло.
— А догоню я его, если пущу коня вскачь?
— Где тебе его догнать?! Ты же на коне, а он — пеший… Пока твой конь четырьмя ногами переберет — раз… два… три., четыре… — тот человек на своих на двоих как засеменит: раз-два, раз-два! Сразу опередит тебя — только его и видели!..
— Что ж мне делать-то?
— Да только одно и остается: сойди с коня — я за ним присмотрю, — а сам беги за ним пешком, может, и догонишь.
Спешился муж дурехи, оставил коня у прохожего, а сам пустился пешим догонять вора. А Барэкендан подождал, пока он скрылся из виду, навьючил ношу на коня, вскочил на него и, свернув с дороги, принялся нахлестывать коня.
Бежит по дороге муж дурехи, бежит и, поняв, что не догнать ему вора, останавливается, идет назад. Возвращается и видит, что потерял и коня…
Вернулся он домой, и снова вспыхнула свара; муж корит жену за масло да рис, та его — за коня.
Так до сих пор и идет у них перебранка: муж жену честит дурехой, та его обзывает дурнем, а Барэкендан слушает да посмеивается.